Персональный сайт

La barba del Conte (борода графа)

Pocapaglia era un paese così erto (Покапалья был селением, расположенным на таком крутом месте), in cima a una collina (на вершине холма) dai fianchi così ripidi (с такими обрывистыми склонами: «сторонами»), che gli abitanti (что жители), per non perdere le uova (чтобы не потерять яйца), che appena fatte (которые сразу после того, как их снесли: «которые едва сделанные) sarebbero rotolate giù nei boschi (могли бы укатиться вниз в леса), appendevano un sacchetto (подвешивали мешочек) sotto la coda delle galline (под хвост курицам).

Questo vuoi dire (это означает) che i Pocapagliesi non erano addormentati (что покапальцы не были разинями) come si diceva (как об этом говорили), e che il proverbio (и что поговорка)

Tutti sanno che a Pocapaglia (все знают, что в Покапалья)

L'asino fischia (осёл погоняет: «свистит») e il suo padrone raglia (а его хозяин ревёт)

era una malignità (была ехидным высказыванием) dei paesi vicini (/жителей/ соседних деревень), i quali ce l'avevano coi Pocapagliesi (которые говорили так о покапальцах: «были в таких отношениях с покапальцами») solo per il fatto (только потому) che erano gente tranquilla (что они были людьми

спокойными), che non gli piaceva litigare con nessuno (которым не нравилось ни с кем ссориться). — Sì, sì (да, да), — era tutto quello che rispondevano i Pocapagliesi (только и отвечали: «было всё то, что отвечали» покапальцы), — aspettate che torni Masino (подождите, пока вернётся Мазино), e vedrete chi raglierà di più, tra voi e noi (и тогда увидите, кто из нас: «между нами и вами» громче заревёт: «заревёт больше»).

Pocapaglia era un paese così erto, in cima a una collina dai fianchi così ripidi, che gli abitanti, per non perdere le uova che appena fatte sarebbero rotolate giù nei boschi, appendevano un sacchetto sotto la coda delle galline.

Questo vuoi dire che i Pocapagliesi non erano addormentati come si diceva, e che il proverbio

Tutti sanno che a Pocapaglia

L'asino fischia e il suo padrone raglia

era una malignità dei paesi vicini, i quali ce l'avevano coi Pocapagliesi solo per il fatto che erano gente tranquilla, che non gli piaceva litigare con nessuno. — Sì, sì, — era tutto quello che rispondevano i Pocapagliesi, — aspettate che torni Masino, e vedrete chi raglierà di più, tra voi e noi.

Masino era il più sveglio dei Pocapagliesi (Мазино был самым умным: «бойким» из покапальцев) e il più benvoluto da tutto il paese (и всеобщим любимцем в городке: «и самым любимым всём городком»). Non era robusto più degli altri, anzi (он не был сильнее других, наоборот), a vederlo non gli si sarebbe dato un soldo (при взгляде на него: «глядя на него» за него не дали бы и одного сольдо), ma era furbo dalla nascita (но он был хитрым от рождения). Sua madre (его мать), appena nato (как только он родился), vedendolo così piccino (увидив, что он совсем маленький: «видя его таким маленьким), per tenerlo in vita e irrobustirlo un po' (чтобы он не умер и немного окреп: «чтобы

удержать его в жизни и укрепить его», gli aveva fatto fare un bagno nel vino caldo (выкупала его в тёплом вине).

Masino era il più sveglio dei Pocapagliesi e il più benvoluto da tutto il paese. Non era robusto più degli altri, anzi, a vederlo non gli si sarebbe dato un soldo, ma era furbo dalla nascita. Sua madre, appena nato, vedendolo così piccino, per tenerlo in vita e irrobustirlo un po', gli aveva fatto fare un bagno nel vino caldo.

Suo padre (его отец), per scaldare il vino (чтобы согреть вино), ci aveva messo dentro un ferro di cavallo (положил в него лошадиную подкову) rosso come il fuoco (раскалённую докрасна: «красную, как огонь»). Così Masino aveva preso attraverso la pelle (так Мазино впитал кожей: «получил через кожу») la furbizia che c'è nel vino (хитрость вина: «которая есть в вине») e la resistenza che c'è nel ferro (и крепость железа: «которая есть в железе»). Dopo questo bagno (после этого купания), perché si rinfrescasse (чтобы предохранить его от воспаления: «чтобы он предохранился от воспаления»), sua madre l'aveva messo in culla (его мать положила его в колыбель) in un guscio di castagna ancora verde (среди: «в» кожуры ещё незрелых: «зелёных» каштанов), che, essendo amaro, dà intelligenza (а горькие /зелёные каштаны/ делают человека умным: «которые, будучи горькими, дают ум»).

Suo padre, per scaldare il vino, ci aveva messo dentro un ferro di cavallo rosso come il fuoco. Così Masino aveva preso attraverso la pelle la furbizia che c'è nel vino e la resistenza che c'è nel ferro. Dopo questo bagno, perché si rinfrescasse, sua madre l'aveva messo in culla in un guscio di castagna ancora verde, che, essendo amaro, dà intelligenza.

In quei tempi (в то время: «в те времена»), mentre i Pocapagliesi aspettavano il ritorno di Masino (когда покапальцы ожидали возвращения Мазино), che da

quando era partito soldato (который с тех пор, как отправился служить в армию: «отправился солдатом») non aveva fatto più ritorno al paese (не возвращался ещё: «не сделал больше возвращения» в /своё/ селение) e adesso pareva fosse dalle parti dell'Africa (и сейчас, казалось, находился где-то в Африке), cominciarono a succedere a Pocapaglia (в Покапалья начали происходить) fatti misteriosi (странные вещи: «дела»).

In quei tempi, mentre i Pocapagliesi aspettavano il ritorno di Masino, che da quando era partito soldato non aveva fatto più ritorno al paese e adesso pareva fosse dalle parti dell'Africa, cominciarono a succedere a Pocapaglia fatti misteriosi.

Ogni sera capitava (каждый вечер оказывалось) che buoi e vacche (что быков и коров: «быки и коровы») che tornavano dal pascolo in pianura (возвращающихся: «которые возвращались» с пастбища на равнине) venivano rubati dalla Maschera Micillina (стала красть ведьма Мичиллина: «похищались ведьмой Мичиллиной»). La Maschera Micillina stava appostata nei boschi sotto il paese (ведьма Мичиллина устраивалась в каком-нибудь лесу: «в лесах» под селением) e bastava un suo soffio (и достаточно было одного её дуновения) per portare via un bue (чтобы унести быка). I contadini (крестьяне), a sentirla frusciare nei cespugli dopo il tramonto (заслышав, как она шуршит в кустах после заката), battevano i denti (стучали /от страха/ зубами) e cascavano tramortiti (и валились с ног, лишившись чувств), tanto che si diceva (так, что даже сложили стихи: «говорили»):

La Maschera Micillina (ведьма Мичиллина)

Ruba i buoi dalla cascina (крадёт быков из коровника),

Guarda con l'occhio storto (посмотрит косым взглядом),

E ti stende come morto (и уложит тебя, как мёртвого).

Ogni sera capitava che buoi e vacche che tornavano dal pascolo in pianura venivano rubati dalla Maschera Micillina. La Maschera Micillina stava appostata nei boschi sotto il paese e bastava un suo soffio per portare via un bue. I contadini, a sentirla frusciare nei cespugli dopo il tramonto, battevano i denti e cascavano tramortiti, tanto che si diceva:

La Maschera Micillina

Ruba i buoi dalla cascina,

Guarda con l'occhio storto,

E ti stende come morto.

I contadini la notte (крестьяне по ночам) presero ad accendere dei grandi falò (начали зажигать большие костры) perché la Maschera Micillina non s'azzardasse a uscire dai cespugli (чтобы ведьма Мичиллина не осмеливалась выходить из кустов). Ma la Maschera s'avvicinava senza farsi sentire al contadino (но ведьма приближалась неслышно к крестьянину) che stava da solo a far la guardia alle bestie (который один сторожил животных) vicino al falò (около костра), lo tramortiva con un soffio (оглушала его до потери сознания одним дуновением), e alla mattina quando si svegliava (и утром, когда он приходил в себя: «пробуждался») non trovava più né vacche né buoi (/то/ не находил больше ни коров, ни быков), e i compagni lo sentivano piangere e disperarsi (а товарищи слышали, как он плакал и предавался отчаянию) e darsi pugni sulla testa (и бил себя по голове). Tutti allora si mettevano a battere i boschi (тогда все принимались прочёсывать лес: «топтать леса») per cercare tracce delle bestie (чтобы отыскать следы животных), ma non trovavano che (но не находили ничего, кроме) ciuffi di pelo (прядей волос), forcine (шпилек), e orme di piedi lasciate qua e là (и следов обуви: «следов ступней», оставленных тут и там) dalla Maschera Micillina (ведьмой Мичиллиной).

I contadini la notte presero ad accendere dei grandi falò perché la Maschera

Micillina non s'azzardasse a uscire dai cespugli. Ma la Maschera s'avvicinava senza farsi sentire al contadino che stava da solo a far la guardia alle bestie vicino al falò, lo tramortiva con un soffio, e alla mattina quando si svegliava non trovava più né vacche né buoi, e i compagni lo sentivano piangere e disperarsi e darsi pugni sulla testa. Tutti allora si mettevano a battere i boschi per cercare tracce delle bestie, ma non trovavano che ciuffi di pelo, forcine, e orme di piedi lasciate qua e là dalla Maschera Micillina.

Andò avanti cosi per mesi e mesi (так продолжалось несколько месяцев: «месяцы и месяцы»), e le vacche sempre chiuse in stalla (и коровы, всё время запертые в хлеву) diventavano tanto magre (стали такими худыми) che per pulirle non ci voleva più la spazzola (что для того, чтобы почистить их, нужна была уже не щётка: «не нужна была уже щётка») ma un rastrello che passasse tra cestola e cestola (а грабли, которыми можно было чистить между костей: «которые проходили бы между костью и /другой/ костью»). Nessuno osava più portare le bestie alla pastura (никто не отваживался больше отводить животных на пастбище), nessuno osava più entrare nel bosco (никто больше не осмеливался войти в лес), e i funghi porcini del bosco (и белые грибы в лесу), siccome nessuno li coglieva (поскольку их никто не собирал), diventavano grossi come ombrelli (становились огромными, как зонты).

Andò avanti cosi per mesi e mesi, e le vacche sempre chiuse in stalla diventavano tanto magre che per pulirle non ci voleva più la spazzola ma un rastrello che passasse tra cestola e cestola. Nessuno osava più portare le bestie alla pastura, nessuno osava più entrare nel bosco, e i funghi porcini del bosco, siccome nessuno li coglieva, diventavano grossi come ombrelli.

A rubare negli altri paesi (красть в другие деревни) la Maschera Micillina non ci andava (ведьма Мичиллина не ходила: «туда не ходила»), perché sapeva (потому что знала) che gente tranquilla e senza voglia di litigare come a

Pocapaglia (что /таких/ спокойных и не имеющих желания: «без желания» ссориться людей, как в Покапалья) non c'era in nessun posto (больше нигде нет: «не было ни в каком /другом/ месте»), e ogni sera (и каждый вечер) quei poveri contadini (эти: «те» бедные крестьяне) accendevano un falò nella piazza del paese (разжигали костёр на деревенской площади), le donne e i bambini si chiudevano nelle case (женщины и дети закрывались в домах), e gli uomini restavano intorno al grande fuoco (а мужчины оставались вокруг большого костра) a grattarsi la testa e a lamentarsi (чесать в затылке: «почёсывать голову» и жаловаться). Gratta e lamenta oggi (почёсывание и жалоба сегодня), gratta e lamenta domani (почёсывание и причитания: «причитание» завтра), i contadini decisero che bisognava andare dal Conte a chiedere aiuto (/и/ крестьяне решили, что нужно идти к графу просить о помощи).

A rubare negli altri paesi la Maschera Micillina non ci andava, perché sapeva che gente tranquilla e senza voglia di litigare come a Pocapaglia non c'era in nessun posto, e ogni sera quei poveri contadini accendevano un falò nella piazza del paese, le donne e i bambini si chiudevano nelle case, e gli uomini restavano intorno al grande fuoco a grattarsi la testa e a lamentarsi. Gratta e lamenta oggi, gratta e lamenta domani, i contadini decisero che bisognava andare dal Conte a chiedere aiuto.

Il Conte abitava in cima al paese (граф жил на самом высоком месте: «на вершине» селения), in una grande cascina rotonda (на большой круглой ферме), con intorno un muraglione seminato di cocci di vetro (обнесённой большой стеной, утыканной: «засеянной» осколками стекла). E una domenica mattina (и однажды утром в воскресенье), tutti insieme (все вместе), arrivarono col cappello in mano (они прибыли с шляпами в руках: «с шляпой в руке», bussarono (постучали), gli fu aperto (им открыли: «им было открыто»), entrarono nel cortile (вошли во двор) davanti alla casa rotonda del Conte (перед круглым домом графа), tutta ringhiere e finestre sprangate (со множеством

железных перил: «весь состоящий из железных перил» и окон, закрывающихся на засов). Intorno al cortile c'erano seduti i soldati del Conte (вокруг двора сидели солдаты графа), che si lisciavano i baffi con l'olio (которые смазывали усы маслом) per farli luccicare (чтобыe они блестели: «чтобы заставить их блестеть») guardavano brutto i contadini (/и/ нехорошо смотрели на крестьян). E in fondo al cortile (а в глубине двора), su una sedia di velluto (в бархатном кресле), c'era il Conte (сидел: «был» граф), con la barba nera lunga lunga (с длинной-длинной чёрной бородой), che quattro soldati con quattro pettini (которую четыре солдата четырьмя расчёсками) stavano pettinando dall'alto in basso (расчесывали сверху вниз).

Il Conte abitava in cima al paese, in una grande cascina rotonda, con intorno un muraglione seminato di cocci di vetro. E una domenica mattina, tutti insieme, arrivarono col cappello in mano, bussarono, gli fu aperto, entrarono nel cortile davanti alla casa rotonda del Conte, tutta ringhiere e finestre sprangate. Intorno al cortile c'erano seduti i soldati del Conte, che si lisciavano i baffi con l'olio per farli luccicare e guardavano brutto i contadini. E in fondo al cortile, su una sedia di velluto, c'era il Conte, con la barba nera lunga lunga, che quattro soldati con quattro pettini stavano pettinando dall'alto in basso.

Il più vecchio dei contadini (самый старый из крестьян) si fece coraggio e disse (набрался храбрости и сказал): — Signor Conte (господин граф), abbiamo osato di venire fino a lei (мы осмелились прийти к Вам), per dirle qual è la nostra sventura (чтобы рассказать: «сказать» вам о нашем несчастье: «каково наше несчастье») che tutte le bestie (/о том,/ что все животные) andando nel bosco (когда проходят через лес: «идя в лесу») c'è la Maschera Micillina che se le piglia (попадают в руки к ведьме Мичиллине: «есть ведьма Мичиллина, которая их захватывает»), — e così, tra sospiri e lamenti (и так, между вздохами и жалобами), con gli altri contadini (вместе с другими крестьянами)

che facevano sempre segno di sì (которые всё время одобрительно кивали: «делали всегда знак согласия»), gli raccontò tutta la loro vita di paura (он рассказал ему /про/ всю их жизнь в страхе). Il Conte restò zitto (граф ничего не сказал: «остался молчаливым»).

— E noi siamo qui venuti (и мы пришли сюда), — disse il vecchio (сказал старик), — per osare di chiedere un consiglio a Sua Signoria (чтобы осмелиться попросить совета у Вашей Милости). Il Conte restò zitto (граф ничего не сказал: «остался молчаливым»).

Il più vecchio dei contadini si fece coraggio e disse: — Signor Conte, abbiamo osato di venire fino a lei, per dirle qual è la nostra sventura che tutte le bestie andando nel bosco c'è la Maschera Micillina che se le piglia, — e così, tra sospiri e lamenti, con gli altri contadini che facevano sempre segno di sì, gli raccontò tutta la loro vita di paura. Il Conte restò zitto.

— E noi siamo qui venuti, — disse il vecchio, — per osare di chiedere un consiglio a Sua Signoria.

Il Conte restò zitto.

— E siamo qui venuti, — aggiunse (и мы пришли сюда, добавил он), — per osare di chiedere a Sua Signoria la grazia (чтобы осмелиться попросить Вас: «у Вашей Милости» /о / милости) di venirci in aiuto (/и/ помочь нам: «прийти нам на помощь»), perché se ci concede una scorta di soldati (потому что, если Вы пошлёте к нам: «предоставите нам» отряд солдат для охраны: «конвой из солдат») potremmo portare di nuovo in pastura (мы снова сможем отводить на пастбище) le nostre bestie (наших животных). Il Conte scosse il capo (граф встряхнул головой). — Se concedo i soldati (если я пошлю: «предоставлю» солдат), — disse (сказал он), — devo concedere anche il capitano (я должен дать и капитана: «предоставить также капитана»)...

— E siamo qui venuti, — aggiunse, — per osare di chiedere a Sua Signoria la

grazia di venirci in aiuto, perché se ci concede una scorta di soldati potremmo portare di nuovo in pastura le nostre bestie. Il Conte scosse il capo. — Se concedo i soldati, — disse, — devo concedere anche il capitano...

I contadini stavano a sentire, con un filo di speranza (крестьяне внимательно слушали: «прислушивались» /его/ со слабой надеждой).

— Ma se mi manca il capitano (но если у меня не будет капитана: «если мне будет недоставать капитана»), — fece il Conte (сказал граф), — allora (тогда), alla sera (по вечерам), con chi potrò giocare a tombola (с кем я буду: «смогу» играть в лото)?

I contadini stavano a sentire, con un filo di speranza.

— Ma se mi manca il capitano, — fece il Conte, — allora, alla sera, con chi potrò giocare a tombola?

I contadini si misero in ginocchio (крестьяне упали на колени): — Ci aiuti, signor Conte, per pietà (помогите нам, господин Граф, смилуйтесь)! — I soldati intorno sbadigliavano e si ungevano i baffi (солдаты вокруг зевали и смазывали усы).

Il Conte scosse ancora il capo e disse (граф ещё раз встряхнул головой и сказал):

Io sono il Conte e conto per tre (я граф и стою троих)

E se la Maschera non l'ho mai vista (и если я никогда не видел ведьму: «и если ведьму, я её никогда не видел»)

Vuoi dire che di Maschere non ce n'è (это означает, что ведьмы нет).

I contadini si misero in ginocchio: — Ci aiuti, signor Conte, per pietà! — I soldati intorno sbadigliavano e si ungevano i baffi.

Il Conte scosse ancora il capo e disse:

Io sono il Conte e conto per tre

E se la Maschera non l'ho mai vista

Vuoi dire che di Maschere non ce n'è.

A quelle parole i soldati sempre sbadigliando presero i fucili (при этих словах солдаты, продолжая зевать, взяли ружья) e a passo lento (и медленным шагом) caricarono i contadini (стали наступать на крестьян: «стали атаковать крестьян») a baionetta in canna (со штыками наперевес: «с примкнутыми штыками»), finché non sgombrarono il cortile (до тех пор, пока не вытеснили их со двора: «не очистили двор»). Tornati sulla piazza (вернувшись на площадь), scoraggiati (удручённые), i contadini non sapevano più cosa fare (крестьяне не знали больше, что делать). Ma il più vecchio (но самый старый /из них/), quello che aveva parlato al Conte, disse (тот, что разговаривал с графом, сказал): — Qui bisogna mandare a chiamare Masino (сейчас нужно послать /письмо/, чтобы позвать Мазино)!

A quelle parole i soldati sempre sbadigliando presero i fucili e a passo lento caricarono i contadini a baionetta in canna, finché non sgombrarono il cortile. Tornati sulla piazza, scoraggiati, i contadini non sapevano più cosa fare. Ma il più vecchio, quello che aveva parlato al Conte, disse: — Qui bisogna mandare a chiamare Masino!

Così si misero a scrivere una lettera a Masino (так они принялись писать письмо Мазино) e la mandarono in Africa (и послали его в Африку). E una sera (и однажды вечером), mentre erano raccolti (когда они собрались) come al solito (как обычно) attorno al falò della piazza (вокруг костра на площади), Masino ritornò (Мазино вернулся). Figuratevi le feste (представьте себе ликование /покапальцев/), gli abbracci (объятия), le marmitte di vino caldo con le spezie (/и/ котелки с горячим вином и специями)! E (и)— Dove sei stato (где ты был)! —

e (и) Cos'hai visto — (что ты повидал)? — e (и) — Sapessi quanto siamo disgraziati (если бы ты знал, какие мы несчастные)! Masino prima li lasciò raccontare loro (Мазино сначала дал выговориться: «рассказывать» им), poi si mise a raccontare lui (/а/ потом стал рассказывать сам): —

Così si misero a scrivere una lettera a Masino e la mandarono in Africa. E una sera, mentre erano raccolti come al solito attorno al falò della piazza, Masino ritornò. Figuratevi le feste, gli abbracci, le marmitte di vino caldo con le spezie! E — Dove sei stato! — e — Cos'hai visto? — e — Sapessi quanto siamo disgraziati! Masino prima li lasciò raccontare loro, poi si mise a raccontare lui: —

Nell'Africa ho visto cannibali (в Африке я видел людоедов) che non potendo mangiare uomini (которые, не имея возможности есть людей) mangiavano cicale (поедали цикад), nel deserto ho visto un pazzo (в пустыне я видел сумашедшего) che per scavare acqua (который, чтобы добыть воду) s'era fatto crescere le unghie dodici metri (отрастил ногти длиной двеннадцать метров), nel mare ho visto un pesce con una scarpa e una pantofola (в море я видел рыбу с башмаком и туфелькой) che voleva essere re degli altri pesci (которая хотела быть королевой других рыб) perché nessun altro pesce aveva (потому что ни у никакой другой рыбы не было: «никакая другая рыба не имела») scarpe né pantofole (ни башмака, ни туфельки), in Sicilia ho visto una donna (на Сицилии я видел женщину) che aveva settanta figli (у которой было семьдесят детей) e una pentola sola (и только одна кастрюля), a Napoli ho visto gente (в Неаполе я видел людей) che camminava stando ferma (которые передвигались, не двигая ногами: «будучи неподвижными») perché le chiacchiere degli altri (потому что болтовня других) la spingevano avanti (толкала их вперёд); ho visto chi la vuoi nera (я видел тех, кому нравится чёрное), ho visto chi la vuoi bianca (я видел тех, кому нравится белое), ho visto chi pesa un quintale (я видел тех, кто весит центнер), e chi è grosso come una scaglia (и худых как щепка: «и тех, кто

огромный как чешуйка»), ho visto tanti che hanno paura (я видел многих, кто боится), ma mai come a Pocapaglia (но таких /трусов/, как в Покапалья, никогда /не встречал/: «но никогда таких, как в Покапалья»).

Nell'Africa ho visto cannibali che non potendo mangiare uomini mangiavano cicale, nel deserto ho visto un pazzo che per scavare acqua s'era fatto crescere le unghie dodici metri, nel mare ho visto un pesce con una scarpa e una pantofola che voleva essere re degli altri pesci perché nessun altro pesce aveva scarpe né pantofole, in Sicilia ho visto una donna che aveva settanta figli e una pentola sola, a Napoli ho visto gente che camminava stando ferma perché le chiacchiere degli altri la spingevano avanti; ho visto chi la vuoi nera, ho visto chi la vuoi bianca, ho visto chi pesa un quintale, e chi è grosso come una scaglia, ho visto tanti che hanno paura, ma mai come a Pocapaglia.

I contadini chinarono il capo (крестьяне потупились: «наклонили головы»), pieni di vergogna (полные стыда), perché Masino trattandoli da paurosi (потому что Мазино, называя их трусами: «обращаясь с ними, как с трусливыми»), li aveva toccati nel punto debole (задел их за живое: «дотронулся до их больного места»).

Ma Masino non voleva prendersela con i suoi compaesani (но Мазино не хотел сердиться на своих односельчан). Si fece raccontare tutti i particolari della storia della Maschera (он выспросил: «заставил рассказать» все подробности истории с ведьмой) e poi disse (а потом сказал): — Adesso faccio tre domande (сейчас я задам три вопроса) e dopo (а затем), suonata mezzanotte (когда /колокола/ пробьют полночь), andrò a prendervi la Maschera (пойду за ведьмой: «пойду взять вам ведьму») e ve la porterò qui (и приведу её вам сюда).

I contadini chinarono il capo, pieni di vergogna, perché Masino trattandoli da paurosi, li aveva toccati nel punto debole. Ma Masino non voleva prendersela

con i suoi compaesani. Si fece raccontare tutti i particolari della storia della Maschera e poi disse: — Adesso faccio tre domande e dopo, suonata mezzanotte, andrò a prendervi la Maschera e ve la porterò qui.

— Domanda (спрашивай)! Domanda! — dissero tutti (сказали все).

— La prima domanda è al barbiere (первый вопрос цирюльнику). Quanti sono venuti da te (сколько /человек/ пришло к тебе: «сколькие пришли к тебе») questo mese (в этом месяце)?

E il barbiere rispose (и цирюльник ответил):

Barbe lunghe e barbe corte (бороды длинные и бороды короткие),

Barbe molli e barbe storte (бороды мягкие и бороды перекрученные),

Capelli ricci e capelli brutti (волосы кудрявые и волосы некрасивые),

Le mie forbici li han tagliati tutti (мои ножницы обрезали их все).

— Domanda! Domanda! — dissero tutti.

— La prima domanda è al barbiere. Quanti sono venuti da te questo mese?

E il barbiere rispose:

Barbe lunghe e barbe corte,

Barbe molli e barbe storte,

Capelli ricci e capelli brutti,

Le mie forbici li han tagliati tutti.

— E ora a te, ciabattino (а сейчас /вопрос/ к тебе, башмачник), quanti ti hanno portato gli zoccoli da aggiùstare(сколько /человек/ принесли тебе обувь: «сабо» для починки), questo mese (в этом месяце)?

— Ahimè (увы), — disse il ciabattino (сказал башмачник),Facevo zoccoli di legno e cuoio (я делал деревянные и кожаные сабо),

Ben ribattuti chiodo per chiodo (хорошо подбитые, гвоздик за гвоздиком: «гвоздь за гвоздём»),

Facevo scarpe di seta e serpente (я делал обувь из шёлка и змеинной кожи: «змеи»),

Ma ora non han soldi e non mi fan far più niente (но сейчас у них нет денег, и они не заказывают мне больше ничего).

— E ora a te, ciabattino, quanti ti hanno portato gli zoccoli da aggiùstare, questo mese?

— Ahimè, — disse il ciabattino,

Facevo zoccoli di legno e cuoio,

Ben ribattuti chiodo per chiodo,

Facevo scarpe di seta e serpente,

Ma ora non han soldi e non mi fan far più niente.

— Terza domanda a te, cordaio (третий вопрос к тебе, верёвочник): quante corde hai venduto in questo mese (сколько верёвок ты продал в этом месяце)?

E il cordaio (и верёвочник /ответил/):

Corde ritorte, corde filate (верёвки кручёные, верёвк

Corde ritorte, corde filate (верёвки кручёные, верёвки плетёные),

Corde di paglia a strisce e intrecciate (соломенные верёвки в полоску и переплетённые),

Corde da pozzo, di vimini e spago (верёвки для колодцев, /верёвки/ из ивовых прутьев и шпагат),

Grosse un braccio, sottili un ago (толстые, как рука, тонкие, как игла),

Forti di ferro, molli di strutto (крепкие как железо, мягкие как топлёный свиной жир),

In questo mese ho venduto tutto (в этом месяце я продал всё).

— Terza domanda a te, cordaio: quante corde hai venduto in questo mese?

E il cordaio:

Corde ritorte, corde filate,

Corde di paglia a strisce e intrecciate,

Corde da pozzo, di vimini e spago,

Grosse un braccio, sottili un ago,

Forti di ferro, molli di strutto,

In questo mese ho venduto tutto.

— Basta così (ну, хватит), — disse Masino (сказал Мазино), e si coricò accanto al fuoco (и улёгся у огня). — Adesso dormo due ore (сейчас я посплю два часа) perché sono stanco (потому что устал). A mezzanotte svegliatemi (в полночь разбудите меня), e andrò a prendere la Maschera (и я схожу за ведьмой: «пойду взять ведьму») — Si coprì la faccia col cappello e s'addormentò (он закрыл: «покрыл» лицо шапкой и уснул).

I contadini stettero zitti fino a mezzanotte (крестьяне просидели молча: «молчаливые» до полночи), trattenendo perfino il respiro (даже вздохнуть боялись: «задерживая даже дыхание») per paura di svegliarlo (из боязни разбудить его). A mezzanotte Masino si riscosse (в полночь Мазино проснулся), sbadigliò (зевнул), bevve una tazza di vino caldo (выпил ковшик горячего вина), sputò tre volte nel fuoco (сплюнул три раза в огонь), s'alzò senza guardare nessuno di quelli che gli stavano intorno (поднялся, не глядя на толпящихся вокруг: «не взглянув ни на кого из тех, кто стоял вокруг»), e prese per la via del bosco (и пошёл по дороге к лесу).

— Basta così, — disse Masino, e si coricò accanto al fuoco

— Basta così, — disse Masino, e si coricò accanto al fuoco. — Adesso dormo due ore perché sono stanco. A mezzanotte svegliatemi, e andrò a prendere la Maschera —. Si coprì la faccia col cappello e s'addormentò.

I contadini stettero zitti fino a mezzanotte, trattenendo perfino il respiro per

paura di svegliarlo. A mezzanotte Masino si riscosse, sbadigliò, bevve una tazza di vino caldo, sputò tre volte nel fuoco, s'alzò senza guardare nessuno di quelli che gli stavano intorno, e prese per la via del bosco.

I contadini rimasero ad aspettare (крестьяне остались ждать), guardando il fuoco che diventava brace (глядя на костёр, превращающийся в горящие угли: «который становился горящими углями»), e la brace che diventava cenere (и угли, превращающиеся в пепел), e la cenere che diventava nera (и пепел, который становился чёрным), fino a quando non tornò Masino (до тех пор, пока не вернулся Мазино). E chi si portava dietro Masino(и кого вёл за собой: «сзади» Мазино), tirandolo per la barba (таща за бороду)? Il Conte (графа), il Conte che piangeva (графа, который плакал), tirava calci (лягался), chiedeva pietà (/и/ взывал к милосердию: «просил милосердия»).

— Ecco la Maschera (вот /она ваша/ ведьма)! — gridò Masino (крикнул Мазино). E poi subito (и тут же спросил: «а после сразу»): — Dove l'avete messo il vino caldo (куда вы поставили горячее вино)?

Il Conte (граф), sotto gli occhi sgranati di tutti i paesani (под изумлёнными взглядами: «вытаращенными глазами» всех сельчан), cercò di farsi più piccolo che poteva (старался сделаться как можно меньше), si sedette per terra tutto rannicchiato come una mosca che ha freddo (/и/ сел на землю весь сжавшийся в комочек, как муха, которой холодно).

I contadini rimasero ad aspettare, guardando il fuoco che diventava brace, e la brace che diventava cenere, e la cenere che diventava nera, fino a quando non tornò Masino. E chi si portava dietro Masino, tirandolo per la barba? Il Conte, il Conte che piangeva, tirava calci, chiedeva pietà.

— Ecco la Maschera! — gridò Masino. E poi subito: — Dove l'avete messo il vino caldo?

Il Conte, sotto gli occhi sgranati di tutti i paesani, cercò di farsi più piccolo che poteva, si sedette per terra tutto rannicchiato come una mosca che ha freddo.

— Non poteva essere uno di voi (это не мог быть один из вас), — spiegò Masino (объяснил Мазино), — perché siete andati tutti dal barbiere (потому что вы все ходили к цирюльнику) e non avete pelo da perdere nei cespugli (и у вас нет: «и не имеете» волос, которые можно потерять в кустах); e poi c'erano quelle impronte di scarpe grosse e pesanti (и потом /в лесу/ были: «были те» отпечатки больших и тяжёлых башмаков) mentre voi andate scalzi (в то время как вы ходите босиком). E non poteva essere uno spirito (и это не мог быть дух) perché non avrebbe avuto bisogno di comprare tante corde (потому что ему не нужно было бы покупать множество верёвок) per legare le bestie rubate (чтобы привязать украденных животных) e portarle via (и увести / к себе/). Ma dov'è questo vino caldo (но где /же/ это горячее вино)?

Il Conte, tutto tremante (граф, весь дрожащий), cercava di nascondersi nella barba (старался спрятаться в бороде) che Masino gli aveva arruffato e strappato (которую Мазино ему спутал и изорвал) per tirarlo fuori dai cespugli (когда вытаскивал: «чтобы вытащить» его из кустов).

— Non poteva essere uno di voi, — spiegò Masino, — perché siete andati tutti dal barbiere e non avete pelo da perdere nei cespugli; e poi c'erano quelle impronte di scarpe grosse e pesanti mentre voi andate scalzi. E non poteva essere uno spirito perché non avrebbe avuto bisogno di comprare tante corde per legare le bestie rubate e portarle via. Ma dov'è questo vino caldo?

Il Conte, tutto tremante, cercava di nascondersi nella barba che Masino gli aveva arruffato e strappato per tirarlo fuori dai cespugli.

— E come mai ci tramortiva con lo sguardo (а как: «почему» он оглушал нас взглядом до потери сознания)? — domandò un contadino (спросил /один/ крестьян).

— Vi dava una legnata in testa (он бил вас: «он давал вам удар дубинкой» по голове) con un bastone coperto di stracci (дубиной, обёрнутой тряпками), così

sentivate solo un soffio per aria (поэтому: «таким образом» вы слышали только дуновение ветра), non vi lasciava il segno (/удар/ не оставлял вам следа), e vi svegliavate con la testa pesante (а вы приходили в себя с тяжёлой головой).

— E le forcine che perdeva (а шпильки, которые он терял)? — domandò un altro (спросил другой).

— Gli servivano per legarsi la barba sulla testa (он пользовался ими: «они служили ему», чтобы закалывать бороду на голове), come i capelli delle donne (как женские волосы).

I contadini erano stati a sentire in silenzio (крестьяне слушали молча), ma quando Masino disse (но когда Мазино спросил): — E adesso, cosa volete farne (а теперь, что вы хотите с ним сделать)? — scoppiò una tempesta di grida (все принялись кричать разом: «разразилась буря голосов»): — Lo bruciamo (мы его сожжём)! Lo peliamo (мы сдерём с него шкуру)! Lo leghiamo a un palo da spaventapasseri (мы привяжем его к пугалу)! Lo chiudiamo in una botte e lo facciamo rotolare (мы заколотим: «закроем» его в бочку и будем её катать)! Lo mettiamo in un sacco con sei gatti e sei cani (мы засунем: «поместим» его в мешок с шестью кошками и шестью собаками)!

— E come mai ci tramortiva con lo sguardo? — domandò un contadino.

— Vi dava una legnata in testa con un bastone coperto di stracci, così sentivate solo un soffio per aria, non vi lasciava il segno, e vi svegliavate con la testa pesante.

— E le forcine che perdeva? — domandò un altro.

— Gli servivano per legarsi la barba sulla testa, come i capelli delle donne.

I contadini erano stati a sentire in silenzio, ma quando Masino disse: — E adesso, cosa volete farne? — scoppiò una tempesta di grida: — Lo bruciamo! Lo peliamo! Lo leghiamo a un palo da spaventapasseri! Lo chiudiamo in una botte e lo facciamo rotolare! Lo mettiamo in un sacco con sei gatti e sei cani!

— Pietà (помилосердствуйте)! — diceva il Conte con un fil di voce (просил:

«говорил» граф слабым голосом: «с нитью голоса»).

— Fate così (сделайте так), — dice Masino (сказал Мазино), — vi restituirà le bestie e vi pulirà le stalle (он вернёт вам животных и вычистит вам коровники). E visto che gli è piaciuto andar di notte nei boschi (а так как: «принимая во внимание, что» ему нравится бродить по ночам в лесах), sia condannato a continuare ad andarci tutte le notti (пусть: «пусть он будет приговорён» он продолжает ходить туда по ночам: «во все ночи»), a far fascine per voialtri (чтобы собирать для вас хворост: «делать для вас связки хвороста»). E dite ai bambini che non raccolgano mai le forcine che troveranno per terra (и скажите детям, чтобы они никогда не собирали шпильки, которые найдут на земле), perché sono quelle della Maschera Micillina (потому что это шпильки ведьмы Мичиллины), che non riuscirà più a tenersi in ordine i capelli e la barba (которая не сможет больше держать в порядке волосы и бороду).

E così fu fatto (так и: «и так» было сделано). Poi Masino partì per il giro del mondo (потом Мазино отправился в кругосветное путешествие), e lungo il giro gli capitò (и во время путешествия ему случалось) di fare una guerra dopo l'altra (принимать участие в одной войне за другой: «делать одну войну после другой»), tutte così lunghe che ne venne il proverbio (всех таких длинных, что об этом сложили присказку: «появилась поговорка»)

O soldatin di guerra (о, солдатик войны),

Mangi mal, dormi per terra (ты плохо ешь, спишь на земле),

Metti la polvere nei cannon (закладываешь порох в пушки),

Bim-bon!

— Pietà! — diceva il Conte con un fil di voce.

— Fate così, — dice Masino, — vi restituirà le bestie e vi pulirà le stalle. E visto che gli è piaciuto andar di notte nei boschi, sia condannato a continuare ad andarci tutte le notti, a far fascine per voialtri. E dite ai bambini che non raccolgano mai le forcine che troveranno per terra, perché sono quelle della

— Pietà! — diceva il Conte con un fil di voce.

Maschera Micillina, che non riuscirà più a tenersi in ordine i capelli e la barba.

E così fu fatto. Poi Masino partì per il giro del mondo, e lungo il giro gli capitò di fare una guerra dopo l'altra, tutte così lunghe che ne venne il proverbio:

O soldatin di guerra,

Mangi mal, dormi per terra,

Metti la polvere nei cannon,

Bim-bon!

Comme je descendais des Fleuves impassibles,

Je ne me sentis plus guidé par les haleurs ;

Des Peaux-Rouges criards les avaient pris pour cibles,

Les ayant cloués nus aux poteaux de couleurs.

J’étais insoucieux de tous les équipages,

Porteur de blés flamands ou de cotons anglais.

Quand avec mes haleurs ont fini ces tapages,

Les Fleuves m’ont laissé descendre où je voulais.

Dans les clapotements furieux des marées,

Moi, l’autre hiver, plus sourd que les cerveaux d’enfants,

Je courus ! Et les Péninsules démarrées,

N’ont pas subi tohu-bohus plus triomphants.

La tempête a béni mes éveils maritimes.

Plus léger qu’un bouchon j’ai dansé sur les flots

Qu’on appelle rouleurs éternels de victimes,

Dix nuits, sans regretter l’œil niais des falots.

Plus douce qu’aux enfants la chair des pommes sures,

L’eau verte pénétra ma coque de sapin

Et des taches de vins bleus et des vomissures

Me lava, dispersant gouvernail et grappin.

Et dès lors, je me suis baigné dans le poème

De la mer, infusé d’astres, et latescent,

Dévorant les azurs verts où, flottaison blême

Et ravie, un noyé pensif parfois descend,

Où, teignant tout à coup les bleuités, délires

Et rythmes lents sous les rutilements du jour,

Plus fortes que l’alcool, plus vastes que nos lyres,

Fermentent les rousseurs amères de l’amour.

Je sais les cieux crevant en éclairs, et les trombes,

Et les ressacs, et les courants, je sais le soir,

L’aube exaltée ainsi qu’un peuple de colombes,

Et j’ai vu quelquefois ce que l’homme a cru voir.

J’ai vu le soleil bas taché d’horreurs mystiques

Illuminant de longs figements violets,

Pareils à des acteurs de drames très antiques,

Les flots roulant au loin leurs frissons de volets ;

J’ai rêvé la nuit verte aux neiges éblouies,

Baisers montant aux yeux des mers avec lenteur,

La circulation des sèves inouïes

Et l’éveil jaune et bleu des phosphores chanteurs.

J’ai suivi des mois pleins, pareille aux vacheries

Hystériques, la houle à l’assaut des récifs,

Sans songer que les pieds lumineux des Maries

Pussent forcer le muffle aux Océans poussifs ;

J’ai heurté, savez-vous ? d’incroyables Florides,

Mêlant aux fleurs des yeux de panthères, aux peaux

D’hommes, des arcs-en-ciel tendus comme des brides,

Sous l’horizon des mers, à de glauques troupeaux ;

J’ai vu fermenter les marais énormes, nasses

Où pourrit dans les joncs tout un Léviathan,

Des écroulements d’eaux au milieu des bonaces,

Et les lointains vers les gouffres cataractant !

Glaciers, soleils d’argent, flots nacreux, cieux de braises.

Echouages hideux au fond des golfes bruns

Où les serpents géants dévorés des punaises

Choient des arbres tordus, avec de noirs parfums.

J’aurais voulu montrer aux enfants ces dorades

Du flot bleu, ces poissons d’or, ces poissons chantants.

Des écumes de fleurs ont béni mes dérades

Et d’ineffables vents m’ont ailé par instants.

Parfois, martyr lassé des pôles et des zones,

La mer dont le sanglot faisait mon roulis doux

Montait vers moi ses fleurs d’ombre aux ventouses jaunes

Et je restais, ainsi qu’une femme à genoux,

Presqu’île, ballottant sur mes bords les querelles

Et les fientes d’oiseaux clabaudeurs aux yeux blonds,

Et je voguais, lorsqu’à travers mes liens frêles

Des noyés descendaient dormir, à reculons.

Or moi, bateau perdu sous les cheveux des anses,

Jeté par l’ouragan dans l’éther sans oiseau,

Moi dont les Monitors et les voiliers des Hanses

N’auraient pas repêché la carcasse ivre d’eau,

Libre, fumant, monté de brumes violettes,

Moi qui trouais le ciel rougeoyant comme un mur

Qui porte, confiture exquise aux bons poètes,

Des lichens de soleil et des morves d’azur,

Qui courais taché de lunules électriques,

Plante folle, escorté des hippocampes noirs,

Quand les Juillets faisaient crouler à coups de triques

Les cieux ultramarins aux ardents entonnoirs,

Moi qui tremblais, sentant geindre à cinquante lieues

Le rut des Béhémots et les Maelstroms épais,

Fileur éternel des immobilités bleues,

Je regrette l’Europe aux anciens parapets.

J’ai vu des archipels sidéraux ! Et des îles

Dont les cieux délirants sont ouverts au vogueur :

— Est-ce en ces nuits sans fonds que tu dors et t’exiles,

Million d’oiseaux d’or, ô future Vigueur ?

Mais, vrai, j’ai trop pleuré ! Les aubes sont navrantes,

Toute lune est atroce et tout soleil amer.

L’âcre amour m’a gonflé de torpeurs enivrantes.

Oh ! que ma quille éclate ! Oh ! que j’aille à la mer !

Si je désire une eau d’Europe, c’est la flache

Noire et froide où, vers le crépuscule embaumé,

Un enfant accroupi, plein de tristesse, lâche

Un bateau frêle comme un papillon de mai.

Je ne puis plus, baigné de vos langueurs, ô lames,

Enlever leur sillage aux porteurs de cotons,

Ni traverser l’orgueil des drapeaux et des flammes,

Ni nager sous les yeux horribles des pontons !

В то время как я плыл вниз по речным потокам,

Остались навсегда мои матросы там,

Где краснокожие напали ненароком

И пригвоздили их к раскрашенным столбам.

Мне дела не было до прочих экипажей

С английским хлопком их, с фламандским их зерном.

О криках и резне не вспоминая даже,

Я плыл, куда хотел, теченьями влеком.

Средь всплесков яростных стихии одичалой

Я был, как детский мозг, глух ко всему вокруг.

Лишь полуостровам, сорвавшимся с причала,

Такая кутерьма могла присниться вдруг.

Мой пробужденья час благословляли грозы,

Я легче пробки в пляс пускался на волнах,

С чьей влагою навек слились людские слезы,

И не было во мне тоски о маяках.

Сладка, как для детей плоть яблок терпко-кислых,

Зеленая вода проникла в корпус мой

И смыла пятна вин и рвоту; снасть повисла,

И был оторван руль играющей волной.

С тех пор купался я в Поэме океана,

Средь млечности ее, средь отблесков светил

И пожирающих синь неба неустанно

Глубин, где мысль свою утопленник сокрыл;

Где, в свой окрасив цвет голубизны раздолье,

И бред, и мерный ритм при свете дня вдали,

Огромней наших лир, сильнее алкоголя,

Таится горькое брожение любви.

Я знаю рвущееся небо, и глубины,

И смерчи, и бурун, я знаю ночи тьму,

И зори трепетнее стаи голубиной,

И то, что не дано увидеть никому.

Я видел, как всплывал в мистическом дурмане

Диск солнца, озарив застывших скал черты.

Как, уподобившись актерам в древней драме,

Метались толпы волн и разевали рты.

Я грезил о ночах в снегу, о поцелуях,

Поднявшихся к глазам морей из глубины,

О вечно льющихся неповторимых струях,

О пенье фосфора в плену голубизны.

Я месяцами плыл за бурями, что схожи

С истерикою стад коровьих, и ничуть

Не думал, что нога Пречистой Девы может,

Смиряя океан, ступить ему на грудь.

Я направлял свой бег к немыслимым Флоридам,

Продолжение »

Создать бесплатный сайт с uCoz